Читать «Чудо в перьях»

Сидеть под горкой здорово! Но только когда с кем-то. А одной не очень. Это как делать колесо, когда тебя никто не видит. Весело, но чего-то не хватает. От скуки я нарисовала на песке крокодила. Но когда рисовала хвост, палочка сломалась, и он получился двухвостым. Пририсовала я крокодилу улыбку и решила вылезать.

На качелях сидел мальчик в красной футболке. У нас большущий двор, постоянно незнакомые дети обнаруживаются. Но по этому мальчику сразу было видно, что он тут вообще в первый раз. Из двух качелей он выбрал скрипучку и раскачивался на ней, поглядывая по сторонам. А когда раскачался до сиреневого куста и скрипучка проскрипела первое «Иииах», удивленно посмотрел вверх. А потом качели сказали: «Ппрру-фрру», и мальчик подпрыгнул от неожиданности. У него было такое растерянное лицо из-за пукающих качелей, что я рассмеялась. А он остановил скрипучку носком ноги и подбежал ко мне.

– Привет! – говорит. – Давай играть. Я Вадик. А тебя как зовут?

Вадик – это хорошее имя, поэтому я вылезла из-под горки. Но тут откуда ни возьмись появилась Катька. У нее на поясе была красивая золотистая сумочка и, подходя к нам, она поправила ее.

– Это Света! – сказала Катька, сверкнув дырками вместо передних верхних зубов. – Но этого она ни за что не скажет. А я Катя. Хочешь коллекцию киндеров покажу? У меня тут всё по порядочку.

И они ушли на скамейку. Катька расстегнула сумочку, как кенгуру свой карман, и стала показывать Вадику свои сокровища. Я рассмотрела всю ее коллекцию, потому что стояла за сиреневым кустом. А потом Катька заметила меня и потащила Вадика в другой конец двора:

– Пойдем! Это чудо в перьях за нами ходит!

«Чудо в перьях» – это не обидное. Меня так бабушка называет, когда я после обеда на руках хожу. Но бабушка говорит ласково. А Катька – с ухмылкой. И мне стало очень обидно. Даже в носу защипало. Разве я виновата, что... это... неразговорчивая?

Я побежала к горке, и по пути сделала два колеса. Так, чтобы взбодриться. На самом верху горки лежал крокодил. Настоящий, как в кино, только маленький. Я так удивилась, что даже шлепнулась на траву. А крокодил растопырил лапки, съехал на пузе вниз и оказался у моих ног.

– Хочешь я их съем? – спросил крокодил шепеляво.

– Чего? – не поняла я.

– Ну этих, – крокодил мотнул головой в сторону Вадика и Кати. – Должна же в мире быть справедливость!

– Н-не надо, – пролепетала я и на всякий случай немножко отодвинулась от крокодила.

– Да ты не бойся, – прошепелявил крокодил. – Тебя не трону. Ты мне, считай, мать родная.

– Я?!

Крокодильчик повернулся, и я увидела, что у него целых два хвоста! Как на моем рисунке. Вот это да!

– Меня Аллигаша зовут! – клацнул зубами крокодил.

Он придвинулся ко мне, и я, зажмурившись, погладила его по вытянутой бурой морде.

– Ну и? Ты почему одна?

Я нахмурилась.

– А смеяться не будешь? У меня есть… эта… особенность. Ну, знаешь, одни дети не выговаривают букву «Р», другие вместо «Л» говорят «В». Или шепелявят дам... Ой!.. – я испугалась, что огорчу Аллигашу.

Но он только довольно хмыкнул:

– Как я!

– Ага, как ды. Вот! Я, когда волнуюсь, вместо глухих звуков говорю звонкие. Не кошка, а гожка. Не парус, а баруз. Понял?

– Забавно!

– Угу, – мне-то не забавно. – Я три раза в неделю к логопеду хожу. Упражнения взягие делаю… Но годь бы гны. Раньше мы с Катей, знаешь, как дружили? До неба! Но на как-то раз я ее найти не могла и позвала на весь двор: «Катя! Катя!» То есть я хотела крикнуть: «Катя!», а получилось…

– Эге, – сказал Аллигаша. – Зови эту Гадю. То есть Катю!

Но Катю не пришлось звать. Они с Вадиком и так были тут как тут.

– С кем ты разговариваешь? – прищурилась Катька.

А потом как завизжит! Это она Аллигашу увидела.

– Ты, – вопит, – с ума сошла? Крокодила во дворе выгуливать! Это не порядочек!

Аллигаша как улыбнется во все свои шестьдесят четыре зуба. Катя на горку забралась и кричит оттуда:

– Вадя, беги к охраннику! Пусть ловит и в зоопарк!

Но Вадик, наоборот, к нам с Аллигашей поближе подошел.

– Вот это крокодил! – говорит. – Твой?

И мне вдруг стало радостно, что у меня есть двухвостый Аллигаша и что мы с Вадиком вместе будем играть. От радости я даже сальто сделала.

А Катька всё вопит и вопит. Достала из золотой сумки розовый телефончик и кричит: «Мама, мама! Спаси меня! Тут крокодил!»

Аллигаше это, видно, надоело. Он и говорит:

– Катя! Не фисши, пошалуйста! А то от фоплей супы сфотит.

Катя на него вытаращилась:

– Что? Я не понимаю... Говорите по порядочку!

Вадя от смеха за живот схватился. А я перевела:

– Катя, не визжи, пожалуйста. А то от воплей зубы сводит.

Тогда Катька с горки съехала, и к нам.

– А вы, что, ручной? – спрашивает. – А погладить вас можно?

Аллигаша на меня посмотрел. Мол, разрешить? И я ему кивнула. Потому что я больше уже не сердилась на Катьку. Наверное, я бы тоже обиделась, если бы она меня Зведой на весь двор звала. А потом мы катались с горки и по очереди качались на скрипучке. И когда качели скрипели «Ппрру-фрру», мы вместе хохотали над смешным звуком. Вместе всё веселее!